В январе 2019 года в дореволюционном доме в 15 минутах ходьбы от Смольного на Новгородской улице в Санкт-Петербурге появился маленький офис на трех сотрудников. На двери таблички: «Ларус», «Аротрон» и «Практик». Несмотря на неприметный офис, один на всех, оборотные активы одной из компаний в нем превышают 2,5 млрд рублей , а объединяет их имя предпринимателя Александра Плехова .В российской прессе Плехов в основном известен как успешный бизнесмен из медицинской сферы — он соучредитель производителя реагентов для медицинских анализов Vital Development. Но есть у него и другая, менее публичная работа. Еще в 90-х, ища защиты от криминала, он познакомился с будущим акционером «Банка Россия» и близким другом Владимира Путина Юрием Ковальчуком. С тех пор многочисленные фирмы, связанные с Плеховым, совершают странные, а иногда подозрительные сделки, в которых прослеживаются интересы Ковальчука и «Банка Россия». Плехов, который еще несколько лет назад охотно рассказывал прессе о своем медицинском бизнесе, отказался общаться с «Проектом» .

 

Научный подход

Середина 90-х. Посреди недавно отремонтированного корпуса петербургского завода «Светлана» возятся трое молодых ученых. Двое собирают линию производства реагентов. Третий, Александр Плехов, перебирает документы на недавно зарегистрированное юрлицо — «Витал». Впервые у них появился настоящий офис, светлый, просторный, с особой роскошью тех времен — чистыми туалетами. Теперь можно не бояться бандитов, защиту от которых начинающие бизнесмены нашли в лице руководителей созданного на «Светлане» научного кластера — Юрия Ковальчука и Андрея Фурсенко .

Фурсенко и Ковальчук задумались о монетизации научных разработок в конце 80-х, будучи замами Жореса Алферова, тогда директора физико-технического института имени Иоффе в Ленинграде. Сначала Алферов поддержал идею, но запротестовал, когда всё внимание его подчиненных переключилось с науки на извлечение прибыли . В 1991 году Ковальчук и Фурсенко покинули институт и открыли научный кластер на базе созданного ими Регионального фонда научно-технического развития и при поддержке «Банка Россия» . Тогда они сами и связанные с ними компании как раз вошли в капитал банка . В мэрии Петербурга работу фонда курировал Путин, бывший тогда заместителем мэра . Среди учредителей фонда помимо «Банка Россия» была фабрика «Светлана». Один из ее корпусов отремонтировали и приспособили под научный кластер. Тогда в него и заехал Плехов с партнерами.

К тому моменту Плехов и его бывшие коллеги по НИИ кардиологии (сегодня Центр им. Алмазова), советский биохимик с голландскими корнями Андрей Схолль-Энгбертс и его супруга Елена, уже несколько лет вели свой бизнес. Их «Витал» производил и до сих пор производит биохимические реагенты — вещества, необходимые любой лаборатории для проведения анализов. Но тогда, в 90-е, инвестор бизнеса их «кинул», начались «наезды» криминала . После этого бизнесмены и обратились за помощью к Фурсенко, с которым их познакомил Алферов . «Алферов и Плехов — земляки, оба родились в Витебске, в Белоруссии, познакомились в Политехе: Плехов учился там на биохимика, а Алферов был деканом физико-технического факультета», — пояснил один из собеседников «Проекта». Однако сам Алферов сказал «Проекту», что не помнит, кто такой Плехов .

Кто такие Ковальчуки

Братья Михаил и Юрий Ковальчуки родились в семье советского историка Валентина Ковальчука в Ленинграде. Оба окончили физфак Ленинградского университета. В 90-е познакомились с Владимиром Путиным и известны как его близкие друзья.

Старший брат Михаил Ковальчук возглавляет Курчатовский институт и входит в президиум совета при президенте по науке и образованию. Ранее входил в советы директоров «Роснано» и ракетно-космической корпорации «Энергия». Его сын Кирилл — бывший председатель совета директоров Национальной медиа-группы, которая владеет долями в «Первом канале», «РЕН ТВ», «Известиях» и других СМИ.

Младший брат Юрий Ковальчук — основной акционер «Банка Россия» и совладелец страховой группы «Согаз», занимает  71 местов рейтинге миллиардеров российского Forbes. Его сын Борис — председатель правления «Интер РАО», ранее возглавлял департамент приоритетных нацпроектов в правительстве.

Уже в 1998 году фирма Плехова и компании оказалась одной из самых эффективных в кластере: команда из 17 штатных сотрудников планировала продать реагенты на $500 тыс. . В этот момент на нее и обратил внимание Ковальчук . Фонд демонстрировали такие успешные фирмы как «Витал», он брал ссуды из бюджета под гарантии «Банка Россия», рассказывает собеседник: «Фирмам со ссуды, конечно, почти ничего не перепадало. Но бизнесмены довольствовались тем, что имели — защитой от бандитов, дешевой арендой, налоговыми льготами». Поскольку задекларированной задачей фонда была «некоммерческая деятельность» и «оказание инфраструктурной поддержки ведения инновационной деятельности небольшим высокотехнологичным фирмам», всю прибыль можно было списывать как потраченную на развитие материальной базы. Например, журнал Forbes писал, что «в июле 1997 года фонд Фурсенко получил под гарантии „России“ бюджетную ссуду на 1,5 млрд рублей, а уже в феврале следующего года фонд в числе еще десятка организаций специальным городским законом был освобожден от обязательств по возврату средств».

1996 г. Плехов (второй слева) с коллегами по компании «Витал» в ресторане. Фото: vk.com

«Витал» развивался, и в 2012 году финский фонд CapMan купил в нем 25-процентную долю . Главный заказчик реагентов российского производства — государственные медучреждения : иными словами успех «Витала» обеспечил госзаказ.

В марте 2018 года антимонопольная служба обвинила «Витал» в нарушении закона о конкуренции: фирма якобы договаривалась с чиновниками в 84 регионах о том, чтобы господряды гарантированно получали конкретные местные компании, а с ними «Витал» предварительно договаривался, что после победы они будут закупать реагенты именно у него. Но в суде фирма отбилась от обвинений антимонопольщиков.

«Банк Россия» и сейчас остается одним из крупнейших контрагентов и кредиторов «Витала» . Однако гораздо более крупный бизнес Плехова не связан с медициной и вообще не фишируется.

Как знакомство с друзьями президента помогло другим выходцам из «Светланы»

В 2000-х первый гендиректор «Витала» Петр Кулешов, учившейся вместе с Плеховым, занялся собственным бизнесом. Опытный завод строительных конструкций (ОЗСК) Кулешова  в Ленинградской области начал получать крупные госзаказы, в частности, строил для «Роснефти» вахтовые городки на крупнейшем в России Ванкорском нефтегазовом месторождении и на земле Франца Иосифа. Последний демонстрировали Путину, Дмитрию Медведеву и Сергею Шойгу в разгар антикоррупционных протестов в марте 2017 года после выхода расследования «Он вам не Димон».

В 2002 году Плехов и семья Схолль-Энгбертс учредили «Строительную компанию «Алмазные технологии», занимавшуюся алмазной резкой на строительных работах. Также доля в ней досталась Ольге Шанниковой, директору по маркетингу кластера на заводе «Светлана». Спустя полтора года в капитал компании вошел возглавлявший тогда службу безопасности «Банка Россия», а затем зампред правления банка Олег Малинин. Собеседник «Проекта» на строительном рынке Петербурга вспомнил, что компанию чаще называли «Скат», но не только потому, что такой была ее аббревиатура, но еще и потому, что сотрудники компании настойчиво предлагали алмазную резку даже тем, кто ею не пользовался, то есть «как скаты могли пролезть куда угодно». Он также назвал среди крупных заказчиков «Алмазных технологий» ЗАО «Тристар Инвестмент Холдингс» — компанию, учрежденную Андреем Якуниным, сыном экс-главы РЖД Владимира Якунина. В 1982-1985 гг. Якунин-старший был начальником иностранного отдела Физико-технического института имени Иоффе.

Фото из твиттера Дмитрия Медведева. Когда он разместил его, интернет разразилсяязвительными шутками.

В 2010 году компания «Вириал» Владимира Румянцева, также работавшая на базе «Светланы», получила софинансирование «Роснано». В наблюдательный совет «Роснано»  тогда входил Михаил Ковальчук. Также, как и «Витал», «Вириал» перебрался в особую экономическую зону «Новоорловская». В 2014-2018 гг. «Вириал» кредитовался в «Банке Россия» .

Лиросс, Лирус и Ларус

Когда в 2016 году международный консорциум журналистов-расследователей выпустил материал о так называемом «панамском архиве», Плехов стал вежливо отказываться от общения с журналистами: благодарить за внимание, но ссылаться на занятость.

Дело в том, что он удостоился в «панамском архиве» краткого, но весьма красочного упоминания. Плехов по доверенности представлял интересы виолончелиста Сергея Ролдугина, которого в прессе называют «кошельком Путина», в офшоре Sonnette Overseas с Британских Виргинских островов. Однако, что еще важнее, Плехов значился акционером компаний Sandalwood Continental и  Sunbarn Ltd . Оборот по банковским счетам только Sandalwood составлял около 2 млрд долларов .

Другой акционер тех офшоров — еще менее известный петербургский бизнесмен Олег Гордин. Раньше он занимался мелким ресторанным бизнесом, а сейчас владеет компанией, катающей туристов по рекам и каналам Петербурга .

Олег Гордин

Собеседник «Проекта» из туристической отрасли Петербурга рассказал, что Гордин считается «уважаемым человеком» и известен как «лицо из окружения Ковальчуков из их научных времен» .

В конце 2018 года те же два бизнесмена стали обладателями крупных долей в большом лизинговом операторе: Плехов и Гордин получили по 33,3% в компании «ЛиРосс». Третий обладатель такого же пакета Валентин Пурцеладзе прежде владел всей компанией целиком.

Лизинговый бизнес «ЛиРосса» предполагает покупку и сдачу в аренду сложного технологического оборудования и транспорта по запросу компании с возможностью последующего выкупа. В собственности фирмы четыре судна 2012-2014 годов постройки стоимостью около 4,5 млрд рублей . Формально «ЛиРосс» самостоятельная компания, но фактически входит в группу «Зест» из топ-30 российских лизинговых компаний .

«Зест», в свою очередь, тоже фактически не является самостоятельной компанией, оставаясь лизинговым подразделением «Банка Россия» . Таким образом «ЛиРосс» также связан с банком Ковальчука: в разные годы в числе учредителей «ЛиРосса» побывали несколько связанных с банком людей .

Обнаружить связь обеих лизинговых компаний с банком довольно просто и сейчас: телефоны «Зест» и «ЛиРосс» совпадают , и консультанты по ним представляют обе компании и подтверждают, что это — группа .

Причиной вывода «ЛиРосса» (даже в названии компании угадываются два слова — «лизинг» и «Россия») из структуры банка и оформления ее на биохимика и оператора речных трамвайчиков, вероятно, стало то, что «Зест», как и сам «Банк Россия», вошли в санкционный список США как бизнесы Юрия Ковальчука . Будучи формально самостоятельной, «ЛиРосс» может кредитоваться под проценты в санкционном «Банке Россия» , покупать технику за рубежом, работать без ограничений, с любыми компаниями мира, в отличие от «Зест» . Когда корреспондент «Проекта» позвонил в «Зест»-«ЛиРосс» и спросил, можно ли несмотря на санкции против «Зеста» взять в лизинг зарубежное судно, консультант ответила: «Все возможно»; на дальнейшие расспросы собеседник посоветовала приехать в офис для более детальной беседы.

С недавней истории с друзьями президента была связана еще одна компания с названием, весьма похожим на «ЛиРосс». В конце 2010 года разгорелся скандал вокруг открытого письма Дмитрию Медведеву от эмигрировавшего бизнесмена Сергея Колесникова о строительстве «огромного, в стиле итальянского палаццо, дворца с казино» на побережье Черного моря в Геленджике. Здание стали называть «дворец Путина», поскольку в письме говорилось, что его проект утверждал лично Путин и объект строился именно для первого лица страны. Финансировавшая стройку компания «Росинвест» была «дочкой» швейцарской компании Lirus Management AG, которая принадлежала в равных долях самому Колесникову, старому другу Путина Кириллу Шамалову и акционеру «Банка Россия» Дмитрию Горелову . Также Колесников утверждал, что 94% Lirus Management AG затем передали самому Путину. Lirus Management AG активна до сих пор.

В 2016-2017 годы «ЛиРосс» получила в долг 2,3 млрд рублей, а только что созданная Плеховым фирма «Практик» со специализацией «вложение в ценные бумаги», — та самая, чей маленький офис совмещен с «Ларусом» и «Аратроном», — тогда же неизвестно кому одолжила примерно ту же сумму. На вопрос о том, на что «Практик» одалживает миллиарды рублей, одна из троих девушек, работающая в их офисе и назвавшаяся Айей, ответить не смогла: «Мы, можно сказать, представляем фирмы, чьи названия на дверях, относимся к этому всему косвенно».

Специализация «вложение в ценные бумаги» — стандартный ход при регистрации контор-«прокладок», которые не будут вести хозяйственную деятельность, говорит юрист Павел Ивлев, бывший адвокат ЮКОСа (живет в США). Она позволяет выписать вексель любой стоимостью, прогнать его через несколько юрлиц и потратить на что угодно, либо продать якобы вдвое подорожавшую ценную бумагу своей же фирме, объясняет финансист Артем Торчинский, экс-начальник отдела финансового анализа РАО ЕЭС России и координатор проектов Фонда борьбы с коррупцией. Подобные «Практику» компании могут использоваться для менеджмента сложных сделок, распределения имущества, обязательств, долговой и налоговой нагрузки, добавляет Матвей Протасов, партнер АБ «Романов и партнеры».

Маленькие юридические шедевры

В 2018 году рабочие увезли автомобиль «Катюша», поставленный как памятник рядом с петербургским бизнес-центром «Выборгская застава» За памятником приглядывала обанкротившаяся компания «Мостострой № 6», занимавшая часть корпусов «Выборгской заставы». Незадолго до демонтажа памятника эти корпуса достались «Банку Россия» при помощи все того же «ЛиРосса».

Памятник автомобилю «Катюша» на территории бывшего завода им. Карла Маркса. Источник: сайт ru.esosedi.org

Незадолго до признания «Мостостроя №6» банкротом, он передал свою недвижимость «ЛиРоссу» . Делалось ли это под давлением, теперь узнать трудно, поскольку основной владелец «Мостостроя» Игорь Минаков  умер. Возглавлявший тогда «Мостострой № 6» Дмитрий Тюрин сначала согласился поговорить с «Проектом», но, услышав о «Банке Россия», сказал, что не владеет информацией.

Уже через два дня после получения недвижимости «ЛиРосс» заложила ее под взятый в «Банке Россия» кредит. Выплачивать кредит «ЛиРосс» не стала, и в 2016 году банк обратился в суд, где они совместно с «ЛиРосс» приняли решение покрыть долг заложенной недвижимостью . Эту сделку пытался оспорить один из кредиторов «Мостостроя № 6» , но проиграл суды. Судьи указали, что банк получил недвижимость не от подрядчика, а от «ЛиРосс», в счет ее долгов перед банком, и такая сделка абсолютно законна .

Совсем недавно участие «ЛиРосс» в подобной схеме опять пригодилось банку Ковальчука. На этот раз речь шла об имуществе банкротящегося Армавирского завода тяжелого машиностроения в Краснодарском крае , от продажи которого «Банк Россия» получил 739 млн рублей. Осенью 2018 года конкурсный управляющий завода Алексей Хуторной требовал взыскать эту сумму «неосновательного обогащения» с банка, указывая, что тот воспользовался банкротством завода и намеренно вывел деньги на свой счет. Но суд отклонил иск , поскольку сделка снова прошла по хитрой схеме: в декабре-январе 2014-2015 гг., незадолго до банкротства, завод начал продавать свое имущество компании «ТауРус», созданной за пару месяцев до этого, к февралю 2015 года «ТауРус» перепродала все имущество «ЛиРосс» и ликвидировалась, а «ЛиРосс» столь же оперативно продала активы , а оплата поступила на счет «Банка Россия» .

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Может Заинтересовать

Закарпатцы снова митинговали из-за высоких тарифов на газ и свет (ФОТО)

Сегодня, 25 января под стенами Закарпатской ОГА снова собрались закарпатцы, которые требов…